Ранним утром с пением разноцветных молодецких петухов, важно и с гордо поднятой головой прохаживающихся между стаями смиренных хохлушек, начинается рабочий день в приграничном посёлке Песчаный, расположенном в полупустынной зоне на границе с Казахстаном. Да вот беда! В связи с перестройкой, её новыми рыночными отношениями совхозы рассыпались, предприятия закрылись в связи с сокращением штатов - на улицах не видно ни души... Лишь изредка можно увидеть престарелых пенсионеров, с поникшей головой выгоняющих скот на пастбище, да молодых, спортивного сложения, красивых парней в униформе: милиционера, таможенника или пограничника, со счастливой улыбкой спешащих на службу. И приезжий человек, не знающий уклада жизни посёлка Песчаный, может подумать, что в селе с неограниченным сроком действует «комендантский час».
Среди многих таможенных постов полупустынной зоны Российской Федерации в посёлке Песчаный несёт свою нелёгкую и опасную службу показательный таможенный пост «Приозёрный», который защищает экономические интересы Российской Федерации, борется с контрабандой, нарушением таможенных правил и т. д...
Руководит таможенным постом «Приозёрный» местный житель, майор таможенной службы: Баранов Пал Палыч — молодой, энергичный мужчина с высшим образованием, полученным в советское время, отец двух взрослых детей.
Рабочий день Баранова начинается ранним утром, с приходом на центральный таможенный пост, где оперативный дежурный чётко докладывает о положении дел на посту и автопереходах за истекшие сутки. Затем боевой командир проходит в свой рабочий кабинет, с удивлением вдыхает не выветрившийся за ночь запах крутого перегара, достаёт из задвижного ящика стола флакон дезодоранта, опрыскивает вокруг себя воздух и, открыв настежь входные двери, вызывает к себе оперативного дежурного и зычным голосом даёт команду: «Боеприпасы» ко мне на стол, одна нога здесь, другая там..., если не хватит - добавишь!..» Сунув в руки смышлёного дежурного засаленную «бумажку», отпускает его выполнять «боевую задачу».
Два раза в месяц каждый инспектор согласно графику, утверждённому начальником поста, несёт оперативное дежурство на центральном посту, поэтому каждый инспектор знает, каким образом выполнить «боевую задачу», чтоб угодить строптивому начальнику. Благо, что частный магазин, т.е. «склад боеприпасов», располагается под боком конторы в непосредственной визуальной видимости.
После доставки «боеприпасов» Барановым подаётся команда: «Секретная работа! Никого не впускать!». И приступает к «экспертизе боеприпасов» на пригодность к применению и на соответствие качеству...
Если кто-то из сослуживцев приходил в контору, дежурный инспектор, хитро прищурив глаза, улыбнувшись, заговорщицки шептал на ухо: «Не заходи... шеф «созревает».
В полдень достаточно «созревший» Баранов садился за одну из (трёх!..) служебных машин и с чувством долга и высокой личной ответственности, верный Присяге: «Неукоснительно соблюдать Конституцию и законодательство Российской Федерации, защищать её экономический суверенитет и безопасность», - отправлялся на поиски приключений, вернее на оперативную работу, которая заключалась в том, чтоб проверить работу своих инспекторов на автопереходах.
И, не дай Бог, чтоб в этот момент инспектору поста пришлось хотя бы на минуту отлучиться... По-человечески жаль было такого инспектора. В таких случаях обычно говорили: «Ему просто не повезло!..»
Никакие уважительные причины в оправдание не принимаются. Шквал тяжеловесных, непечатных, обличительных и воспитательных выражений обрушивается на растерянного инспектора. Затем следуют выразительные каскады ударов кулаком по столу, а в завершение требование написать заявление на расчёт по собственному желанию, но без указания даты...
Ну, а если инспектора оказывались на дороге, согласно технологической схеме досмотра транспорта, то бдительный начальник на месте выявлял, что инспектор плохо досматривает транспорт, и в итоге - объяснительная с указанием причин плохой службы, а в худшем случае - требование написать заявление по «собственному», но без проставления даты... А кому не нравится - предлагает набивший оскомину сценарий - идти в сельское хозяйство, т. е. остаться без работы.
Конечно, после тяжёлой нервной работы необходимо было снять стресс, и Баранов легко, спортивно садился в автомобиль и на повышенной скорости, обгоняя до хрипоты лающих беспризорных собак, мчался в контору принять горячительного успокаивающего напитка.
В служебное время друзей не бывает - то понятно каждому: субординация превыше дружеской любви.
Однако и в правилах бывают исключения.
Был и у шефа близкий друг - инспектор Прохладный Иван Петрович.
Как-то они, устав от нервной работы, снимали стресс...
Вдруг вспомнил начальник, что инспектору пить «горячительное» нельзя. И говорит другу:
-Ты в рабочее время пьян!
На что инспектор Прохладный ответил:
- А ты - лучше меня?! -Я -начальник!
-  Какой ты начальник?!- возмущенно заплетающимся языком ответил друг.
-Ты... Ты...
Ну, надо же такому случиться: из памяти вылетела настоящая фамилия шефа - Баранов, и друг скоропалительно проговорил:
-Козёл!
Ну, такой обиды начальник простить не смог.
Пришлось Прохладному Ивану Петровичу написать заявление «по собственному...», но уже с конкретной датой, и уйти в сельское хозяйство, где, известно, не получали люди зарплату со времён горбачёвской «перестройки».
Это была первая потеря инспектора таможенного поста «Приозёрный» на «боевом» дежурстве. Трудно терять друзей первый раз, потом, со временем привыкаешь...
Некоторые события выглядели как сущий анекдот. К примеру. Будит однажды Баранов сильно пьяного, сидящего на посту своего друга-инспектора, а он не пошевелится...
Тогда шеф как заорёт: «Вставай! И пиши заявление «по собственному... без даты!..»
Очнувшись от дикого крика, инспектор только и услышал последнее слово - без даты, но с пьяни неправильно понял его смысл и, обидевшись, произнёс: «Сам пи... ты!..»
Качество и компетентность работы Баранова заключались в количестве собранных им объяснительных и заявлений сотрудников о расчёте по собственному желанию без даты. Ох, как Пал Палычу было необходимо обложиться компрометирующими документами! Вдруг какой нечестивец «капнет» по известной причине генералу! Он знал, как держать молодёжь в «узде», и это Баранову удавалось.
В ночное время Пал Палыч любил самолично отрабатывать свои действия по ликвидации чрезвычайных ситуаций, к примеру, - пожаров.
Но ведь в засушливой зоне не будешь разводить огонь. Поэтому шеф пожар имитировал: подойдёт усталой, шатающейся походкой к милицейской скамейке (рядом с таможенным постом находится милицейский участок), как раз в данный момент в желудке Пал Палыча бушует пламя после вечерних горячительных напитков - стошнит на скамейку. Затем по команде милицейского дежурного офицера: «Козёл! (удивительно, почему все забывают настоящую фамилию Пал Палыча), как мне завтра смену сдавать?! Ведро в зубы и вперёд! Живо! Время пошло!»
Баранов брал дрожащими руками с пожарного щита ведро, набирал воду из пожарной ёмкости и с восьмого захода (точно подсчитано дежурным офицером) имитируемый пожар был ликвидирован. Что ж, практический навык начальнику необходим, иначе, чему научишь подчинённых?
Но были и светлые времена, когда Баранов мог немного расслабиться и позагорать, лёжа на капоте служебной машины в центре посёлка у священного памятника погибшим воинам в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. (ведь других экзотических, красивых мест в полупустынной зоне нет), предоставив солнцу высушивать галстук, испачканный, мягко говоря, несдержимой тошнотой...
А бывало, выезжал Пал Палыч на единственную возвышенность в степи под названием Ветрогон, что находится вблизи посёлка Песчаный, и «косыми» глазами с любовью смотрел на солёное озеро, в котором радостно, как дети, купались малиновые лучи заходящего за горизонт солнца.
Такая дивная красота природы волновала не только человеческую кровь, но однажды и служебная «Нива», вдруг забыв о приличии, не сдерживая свои сексуальные порывы, бросилась в объятия неизвестно откуда появившегося трактора К-700 и, крепко поцеловав, надолго стала бездыханной и недвижимой...
Баранов попросил водителя Романова непредвиденное обстоятельство, случившееся с «Нивой», взять на себя...
Долго пришлось хирургу-водителю приводить машину в чувство, придавая «Ниве» первозданную красоту.
А через месяц, когда сотрудникам поста «Приозёрный» пришла премия, то водитель Романов, удивлённо выпучив чёрные глаза, вопрошал: «А почему мне премии нет?»
На что сослуживцы с улыбкой на лице напомнили: «А государственную красавицу «Ниву» кто подпортил?» И стало ясно, что у шефа память «крепкая», а совесть «чистая», как-родниковая вода, - лучше без премии, чем искать справедливость и идти в сельское хозяйство, т. е. оставшись без работы на многие лета...
...Любовь! Великое таинство природы! Великая сила, способная воскресить человека или убить, возвеличить или унизить, сделать его героем или предателем, неподвластная ни разуму, ни времени...
Была и есть долголетняя, пылкая любовь и у Баранова.
Нет, не к родной жене, не к детям, а к замужней женщине из сопредельной республики, от которой свою таможенную границу его пост держит на «железном замке», защищая экономические интересы Российской Федерации и борясь с контрабандой.
Кстати, о контрабанде... Многие сотрудники поста тихо-тихо (подпольно), с трепетом сомневаются, а не являются ли действия шефа: изъятие чужой жены, транспортировка её в служебной машине по достопримечательным местам приозерья, возвышенности Ветрогон и т. д. контрабандой?
Нет! Конечно, нет! Согласно статье 219 Таможенного Кодекса Российской Федерации контрабандой признается перемещение через таможенную границу Российской Федерации помимо или с сокрытием от таможенного контроля, либо с обманным использованием документов... Речь идёт о пересечении таможенной границы, а в данном случае граница пересекается исключительно только моральная, а государственная - ни в коем случае. Далее, транспортировка товара (извините, - любимой женщины) происходит не тайно от таможенного контроля, а наоборот - открыто и добровольно, у всех на виду, не только сотрудников таможенного поста, но и у населения посёлка Песчаный, и тем паче, зачастую в самой конторе, а также в прекрасной, удобной гостинице таможенного поста, где каждый инспектор, будучи оперативным дежурным, имел высокую честь быть на побегушках, обслуживая любовные свидания дорогого шефа...
Единственная незадача - катастрофически не хватает бензина для доставки инспекторов на службу и обратно (согласно приказу вышестоящего таможенного органа проезд инспекторов на попутном транспорте строго запрещён). Но и это не беда, если волевой начальник способен быстро принять единственно правильное решение: с получки «содрать» с инспекторов на бензин, достоверно зная, что все молча согласятся (ведь кому не нравится, может писать заявление «по собственному...»).
Но, к сожалению, через десяток дней опять приходится добираться на службу на рейсовом автобусе.
На совещаниях, когда Баранов смело смотрит в глаза сослуживцам, с горечью сообщает, что бензина нет и нагло говорит: «Я же не езжу на машинах по личным делам!» -все инспектора, опустив головы, скромно молчат...
Эх...! Безработица - не мать родная!..