«Пять львов» против русского Льва

Афганистан проверил их на прочность, и узы той дружбы не порвутся никогда.
    15 февраля, день, который останется в памяти советских солдат, прошедших горнило необъявленной войны в чужой стране, как день завершения её и день вывода советских войск. Более 16 тысяч молодых, здоровых ребят, которых ждали из армии их матери и невесты, не вернулись домой. Их привезли в цинковых гробах в "чёрном тюльпане" Это день, когда вернувшиеся живые вспоминают дни сражений, вспоминают однополчан, с которыми делили все невзгоды военной жизни.
Они знали, что эту школу пройдет каждый. Офицер – не пыльное ружье, которое висит на стене. Он должен пройти испытание в бою. И воспоминания о тех годах не исчезнут никогда. Сегодня – годовщина вывода советских войск из Афганистана.
Мой собеседник Евгений Миронов, впервые попав в Газни (в 180 км от Кабула), не испытал потрясений. За плечами был Кавказ и служба в других регионах великого Союза. Но все же поблизости не было ни одной советской части. Каждое сопровождение колонны (даже доставка продовольствия) превращалось в боевую операцию с неизбежными потерями.
В октябре 83-го он возглавит роту мотострелкового полка, командиром которого вскоре стал подполковник Лев Рохлин. Весной следующего года Миронов стал комбатом.
– Нищета местного населения выглядела удручающе, – вспоминает Миронов. – Тогда нам казалось, что все афганцы стремятся к лучшей жизни. То же утверждали и афганские командиры, обученные в Советском Союзе и привыкшие жить в цивилизованных условиях. И все же все пропитывала атмосфера коварства. Каждый раз казалось, что через секунду кто-то выстрелит тебе в спину.
После прихода Льва Рохлина, профессионализму которого командование отдавало должное, полк почти не выходил из боев. Более трех месяцев провели в кровавом Панджшерском ущелье (название буквально означает "Пять львов") и были переведены на другой участок фронта, даже не побывав в точке расквартирования. Афганистан проверял людей на прочность, и узы той дружбы не прервутся никогда.
– По инструкции, мы должны были поддерживать "зеленых" – солдат армии ДРА, но после первых выстрелов они прятались по убежищам или разбегались, и дальнейшие боевые действия приходилось вести нам, – вспоминает Евгений Викторович. – Доходило до рукопашной. В 1985 году мы вышли на пакистанскую границу. Афганцы пытались выставить пограничные посты. Но что они могли сделать, если со стороны Пакистана выдвигались ракетные установки и наносили удары в нашу сторону? В лесу возле местечка Алихейль мой батальон захватил господствующую высоту и занял круговую оборону. Мы были прижаты к земле. В течение суток "духи" атаковали четырежды. Они стреляли от пояса до тех пор, пока не опорожняли магазины автоматов. Таким образом они приближались на 10–15 м к нашим позициям. А когда им наступала пора перезарядить оружие, открывали убийственный огонь мы. Боеприпасы доставлялись вертолетами. Но в лесу им сесть было негде. Мы вырубали площадки. Никогда прежде мне не приходилось видеть, как летчики приземляли машины на одно колесо и через окно передавали аккумуляторы для раций и боеприпасы. Подойти к вертолету было уже риском: хвостовой винт мог запросто отрубить голову...
За боевые действия в Афганистане полк, в котором служил Евгений Миронов, был удостоен ордена Красного Знамени. В "мирные" годы это было уникальным явлением. Такую же награду получил и комполка Лев Рохлин. Награды вручал будущий министр обороны СССР Игорь Родионов.
– Что мы там делали? Мы выполняли свои воинские обязанности. Тогда было принято говорить – долг. Но, думаю, мы ничего никому не должны. В те годы была радость победы, но была и великая скорбь по павшим товарищам. Сейчас я читаю в Интернете мемуары. Фамилии многих авторов я помню. Почему же кое у кого воображение "сошло с винта"? Или память притупилась за годы? Один "воспоминатель" пишет, как офицеры угнетали солдат и как последние могли послать командирам "черную метку", мол, могут и застрелить в ближайшем бою. Ничего этого не было. Ели из одного котелка, спали под одной плащ-палаткой, бывало и на снегу. Когда в декабре 1985 года покидал Афган, было даже какое-то ощущение неприкаянности: я возвращался, а мои бойцы оставались...
По словам Евгения Миронова, он до сих пор поддерживает тесные связи с теми, с кем побратался под небом Афганистана. Его заместитель комполка Ш. Дагиров сейчас начальник Северо-Западного управления МЧС в чине генерал-лейтенанта. Один из командиров роты – генерал-майор, начальник Казанского танкового училища. До последнего дня своего бывшего комполка Евгений Сергеевич поддерживал связь с Львом Рохлиным, который, кстати, и помог ему перебраться на жительство в Волгоград. Где-то затерялось письмо Льва Яковлевича, в котором он писал однополчанину: "Когда снова поеду в Афганистан, ты будешь мне нужен". В Афганистан больше не ездили ни тот, ни другой...
Прошли годы. Евгений Сергеевич, который сейчас нашел себя в предпринимательстве, в течение восьми последних лет оказывает ежемесячную посильную финансовую помощь тем "афганцам", которым та давняя война серьезно подорвала здоровье.
– Мы поддерживаем в этом самую тесную связь с общественной организацией "Боевое братство". И глубоко благодарны ее лидеру Андрею Бабкину за то, что они оказывают комбатантам еще большую помощь, – говорит мой собеседник. – И хочу заверить, что никакие финансовые кризисы не подорвут эту поддержку.
Капитан Е. Миронов удостоен афганского ордена Красного Знамени и двух отечественных Красной Звезды. Каким стал для него день 15 февраля?
– Это был бы праздник, если бы мы победили и водрузили над тамошним "рейхстагом" знамя Победы. Но это просто памятная дата, хотя я уверен, что отношение к нам, ветеранам, в принципе не должно отличаться от отношения к тем, кто воевал в Великой Отечественной. Сейчас я точно могу сказать, что большего удовлетворения от своей воинской службы я не получал никогда. В Афгане не было мелочной опеки, не было "нависания" начальства и толп проверяющих. С решениями командиров любого уровня считались...
Думается, не случайно в этой статье много многоточий. Это до конца непонятая война. Может быть, наиболее эффективная война во всей военной истории. Не выигранная война, из которой мы все-таки имели мужество выйти.

                                                                           Николай МАРЧЕНКО