По следам военного детства. А. Тахтаров,гл.3

 ... Помню худые заросшие щетиной лица фронтовиков, их тяжёлые (другого определения не нахожу) взгляды. Мать, выпекавшая хлеб в домашних условиях, разрезала большой круглый ржаной каравай на 6-8 долей и раздавала их, конечно, ничего не беря взамен. Иногда она заставляла делать это нас. До сих пор мне кажется, что ничего более святого я за свою жизнь ничего не сделал.
   В Палласовке, поблизости от неё в первые годы войны останавливалось несколько воинских частей, в том числе и кавалерийская. Одного из кавалеристов, молодого русоволосого лейтенанта , приняла на долечивание наша семья. Фамилия его была Малышев, а вот имя запамятовал. К раненому часто приходили его друзья-однополчане, пели под аккомпанимент гитары (играл Малышев) солдатские песни. Мы, дети, во все глаза смотрели на героев войны, очень хотели быть на них во всём похожими. И нас нисколько не смущало то, что раненый, в общем-то заметно усложнил и без того стеснённую в условиях нашу жизнь.   
   После выздоровления лейтенант отбыл в свою часть, оставив в благодарность отцу именную малокалиберную винтовку.
      Некоторое время спустя сестра Феня, пятиклассница, привела в наш дом свою одноклассницу Тамару Гуржий.. Девочка со своей мамой были эвакуированы из-под Полтавы. От тяжёлой болезни мама умерла, и Феня предложила нашим родителям оставить девочку у нас. Возражений, конечно, никаких не последовало.Тамара была полноправным членом нашей семьи, пока после освобождения Украины не отыскалась её бабушка.
   В ту же зиму жила с нами несколько месяцев девушка-трактористка, тоже из эвакуированных. Жалко было на неё смотреть. Приходила из тракторной мастерской в донельзя замасленной одежде. Положенные ей 500 граммов хлеба она получала на работе и там же съедала. Мать строго одёргивала нас, младших, когда мы недвусмысленно высказывались по поводу запаха, исходящего от её одежды.. Размещались мы все в одной большой комнате (зале). Спали ночью на полу, расположившись вокруг стоящей посередине комнаты горящей буржуйки. Девушке отводилось место получше, чтобы она и сама отогрелась хорошенько, и одежду свою просушила. Столовались тоже вместе...
   Уверен, что каждый из моих сверстников - я бы хотел назвать и палласовских однокашников Колю Агапонова, Колю Бабенко, Володю Шуварикова (умер), Витю Скакуна (умер), Витю Живолупа, многих-многих других "военных" мальчишек и девчонок - все они могли бы или могут привести тоже много примеров, подобных приведённым мною.
   Я полностью согласен с теми, что Великая наша Победа в Отечественной войне стала возможной прежде всего потому, что наш народ, по крайней мере абсолютное его большинство, был высоконравственным, душевно и духовно богатым, щедрым. Человечность победила в войне, а нечеловеконенавистничество, бесчеловечность.
    И после войны все многочисленные трудовые победы стали возможными тоже прежде всего потому же.
     Не могу умолчать и о наших  первых  учителях , чьё влияние на формирование нашего сознание трудно переоценить. Мария  Сергеевна Легкодимова, братишка которой был нашим ровесником, эвакуированные сёстры Рива Моисеевна и Римма Моисеевна, муж последней - Шлейфер работал некоторое время в Палласовке, а их сын Виля был всего лишь на год или два старше меня. Мы, ученики, постоянно бывали у них в семьях, где зачастую проводились и уроки, т.к. школы постоянно были заняты госпиталями. Мы видели, что наши учителя живут той же жизнью, что и все мы, и это удесятеряло уважение к ним, веру в каждое их слово.
   Неиного позже в поселковой школе учили нас, детей войны, Вера Ефимовна Живолуп, Антонина Егоровна Антонова,Сара Михайловна Джигангирова. Безмерная благодарность им и всем тем учителям сороковых годов теперь уже прошлого столетия, которого уже нет.
   Так получилось, что к концу войны и на Томатном открыли начальную школу. Четвёртый класс вместе с некоторыми другими ребятами я заканчивал здесь, хотя экзамены надо было сдавать всё же в Палласовке. Учительницей в школе работала Зоя Егоровна Бабенко, встречаясь с нею, (живёт в Палласовке), я не перестаю удивляться, как молодо она выглядит. Похоже, человека с доброй душой и любящим людей сердцем годы не старят.
   Всем моим школьным учителям у меня особая благодарность ещё и потому, что это, конечно, в первую очередь их заслуга, почему на протяжении всех лет учёбы я ни разу даже в мыслях не допустил возможности бросить школу. Хотя поводов для такого поступка  - нищета, проживание на квартирах порой совершенно чужих людей, преодоление 10-тикилометрового пути во время учебы раз в неделю до родительской землянки  и обратно с нездоровыми ногами - было более чем достаточно.
   Любовь к знаниям прививают школьникам прежде всего учителя.
      Однако мои воспоминания-размышления явно затянулись. Закончу их Днём Великой Победы.
       Напротив Томатного, на противоположном берегу Торгуна, там, где начинался знаменитый тогда сад, посаженный и выращенный Яковом Ивановичем Горюшко со своими помощниками, вырос новый небольшой посёлок, как бы центральная усадьба или полевой стан овощной плантации райпищекомбината. Видимо, был обеденный перерыв - довольно много людей находилось в посёлке. А, может, заранее предупредили всех собраться. Были здесь и мы, подростки и дети.
   Вдруг все увидели, как на плотину въехала повозка, запряжённая парой лошадей. На ней во весь рост стоял директор райпищекомбината, бывший лихой красногвардеец, савинский коммунар А. К. Федулов и размахивал свободной от вожжей рукой. Поъехав к нам, Андрей Кузьмич, не слезая с повозки, объявил об окончании войны. Многие обнимались, плакали. Моя мама, найдя меня в толпе,прерывая общий шум, сказала, чтобы я быстро сбегал к знакомой старушке-казашке, одиноко жившей в землянке неподалёку отнашего посёлка, и сообщил ей суюнче, что означает, радостная весть.
 Удивительным человеком была наша мама - я об этом буду постоянно говорить, пока живу. Захле*нувшись своей радостью - свой сын на фронте, она даже в такой момент подумала не только о себе. Старенькая подслеповатая апа, единственный сын которой несколько лет воевал, от волнения никак не могла овладеть собой, своими чувствами, долго чего-то искала в большом деревянном ящике. Наконец, плача, протянула мне обёрнутую в цветную бумагу конфету, неслыханно щедрый по тому времени подарок. Так уж полагается по восточному обычаю - обязательно одарить надо принесшего добрую весть.
   Вскоре сын старушки Душкен пришёл домой с развороченным разрывной пулей правым плечом. Недолечили рану в госпитале. Она долго гноилась и унесла фронтовика в могилу.
    ...Нет, не сегодня я осознал всю трагичность прожитой в детстве жизни. Мы, 10-13-летние, уже тогда повзрослели раньше времени. Уже тогда каждый из нас лютой ненавистью возненавидел проявление любого зла, не дающего человеку жить нормальной человеческой жизнью.
  Казалось бы, куда уж страшнее урок надо преподать обществу, чтобы оно всё сделало для недопущения впредь ничего подобного. Но, похоже, не всем то лихолетье стало уроком, не все испытали то, что выпало на нашу долю.
 Во многих семьях опять поселилась нищета, Опять приходят с мест боёв похоронки. Опять становятся калеками вчерашние сильные, крепкие парни..
 И мы надеемся, что всё образуется...
 
 
                                                 Встреча друзей военного детства (слева направо) Алексей Полуосьмак, Андрей Тахтаров, Виктор Мариненко,
                                                 Александр Штукерт, Юрий Слюсаренко.